ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО

Все течет в одну сторону. Все едино, хоть и разбито, подобно кристаллу, на мелкие части.

СОБИРАЙТЕ КРИСТАЛЛ!

Собирайте осколки повсюду, их Веером Спектров по Кругу Миров разбросало.

От самого мелкого до несказанно большого, огромного – все это части того, что когда-то единым звучало, цвело и жило.

И так может быть, что звезда и мельчайшая малого часть, к ней добавленная, вместе звучать станут верно - одно они, два осколка они одного, и по линии трещины плотно сошлись; так – за частицей частица, обломок, осколок - СОСТАВЬТЕ КРИСТАЛЛ!

Их звук может быть частью цвета, тепло – частью ветра.

Так льется река по камням, на мельчайшие капли дробясь;

и сквозь землю течет, и по дереву, и по дороге, и в воздух взлетает, сливаясь с ним вместе в одно.

Так разбит был кристалл.

Но затем, капля к капле, опять возникает поток, тот же, что и раньше рекою он тек, той рекою единой.

Так вы СОБЕРИТЕ КРИСТАЛЛ!

По линиям скола ищите обломки его, и кладите их рядом, один за одним, составляя одну,

СОСТАВЛЯЙТЕ КРИСТАЛЛ!

Огонь от сердец человека, что он Атаиль стал, или, может быть, станет, споет одну ноту с тем пламенем, что у из вас одного горит в сердце – и это есть тоже частицы кристалла.

Слова, что сказал их случайно Летящий и, даже, идущий, к засохшему дереву вдруг пойдут местом тем, по которому были разбиты, когда были целым, единым, тогда, когда частию были кристалла.

И шепот шагов, среди леса прохлады услышанный ночью, вдруг целым пробьется ростком, если будет добавлен к орла клекотанью, и вместе они пойдут к отраженью травы в водной, словно небо застывшей над льдами поверхности - это частицы кристалла, что вместе собрались, сложились, слились.

И эхо от криков в пещере по линии скола срастется, как чаша, разбитая надвое, с блеском рубина кровавым, и вместе они пойдут идеально к чешуйке от рыбы, упавшей с хвоста ее в водных глубинах – СОСТАВТЕ КРИСТАЛЛ!

Мотылек ляжет верно в ладонь, что ему протянули, и он, и ладонь станут снова одним, как то было когда-то, а вы -

СОБЕРИТЕ КРИСТАЛЛ!

На нитку исканий по Кругу Миров от того, что не видно глазами, до самой огромной звезды вы наденьте, как бусы, осколки кристалла, и в небо протянется луч.

Эланер – мир омошь – то место, что первым пришло в Круг Миров, место то, где все Вы, Атаиль, возродились опять после смерти Единого Мира.

В его центре – в Эланера центре – зажжете вы луч из кристалла.

И этот, рожденный кристаллом, огонь оживит крепко спящий Глаз Сущности. Но закрыт будет Глаз до поры, пока все вы не скажете Слова.

Летите по Кругу Миров, Атаиль, собирайте кристалл, оживляйте заснувшее имя.

И будет последним звеном человек в той спирали, что из нее

ВЫ КРИСТАЛЛ СОБЕРЕТЕ!

Но прежде смотрите – Порог не есть частью от Единого. Так узнавайте Порог: он чужд всем, он чужд жизни и смерти, огню и воде, и земле, и небесным просторам, и звуку, и цвету, и мысли он чужд.

КоэОшь ваэ КорИллим, аннэОшь роашь лтаах ретваэ ат-Тор,

ОЛЛА АТАИЛЬ!

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

Атаиль!

Ты – полет миров и вращение их. В Тебе – звезды и пояса; малое и великое, и большое, и то, чего больше размерами нет; и иллимы, и те миры, где нет жизни и разума – все в Тебе.

В Тишине бьется пульс, в Тишине – там еще не рожденное, но уже близится крик.

В Высоте парит сердце, дыхание мира, рожденного первым из Круга; оно застучит, задрожит, оно скоро пылать будет ярче чем Солнце.

В руках у Тебя – видишь – падает свет, и в небе горит чья-то птица – она не Твоя.

Холодные стены сжимаются над той водою, что скрыта рисунками тины; где озеро Доброты?

В ольми страха шестая есть часть от огня.

В ольми жажды шестая есть часть от ветров.

В ольми пены желания есть часть шестая потока.

В ольми лжи есть шестая часть правды.

В ольми холода есть часть шестая от сердца.

В ольми всех поклонений последняя часть от начала.

И еще шесть костров, из которых один - это круг, остальные – прямые.

Положите кристалл на пылающий камень, а камень узнайте по смерти, что сеет он всюду. Несите к кристаллу костры, и свет Лонны лишь краем все это увидит.

Покиньте Миров Круг: Вас ни Хаа, ни Экии, ни Эсоктаэ, ни Марток, ни Вишья, ни Даэтолум, ни Лтатаил, ни Наэла, ни Кроспум, ни Эреус не должны ощущать в своих зыбких пределах – Эланер был первым – ему и последнему быть.

Вы помните все, что будет – ищите память, она дремлет внутри.

 И Тебе, Атаиль, скажет небо: «Олла, день прошел!»

И Тебе, Атаиль, скажет пламя: «Олла, хорошо все!»

И Тебе, Атаиль, скажет Ланом: «Олла, время сна!»

И Тебе, Атаиль, скажет дождь: «Олла, все одно за одним, мне не кончится больше!»

И Тебе, Атаиль, скажет земли: «Олла, круг замкнулся!»

И Тебе, Атаиль, скажет вера: «Олла, все молчит, и свободна дорога звучанию Слова!»

 Когда земли очищены, небо от края до края, и вырублен лес, и костер приготовлен, и кругом распахнуты крылья, и тот кто хранил все огни, их готов в одно пламя сложить – 

тогда Слово взлетит, словно ось бесконечности, и разольется из огня, что оставит лишь правду и пыль; и откроется Глаз.

 Говори:

Все рисунки у неба и все узоры земли – стать одним.

Все, кто дышат, и все, кто мертвы – стать одним.

Все, что было, и все, что могло бы случится еще – стать одним.

Все, что близкое, и все далекое – стать одним.

Все слова и молчания все – стать одним.

Все названия, все имена, и все, что неизвестным живет – стать одним.

Все, что движется, и все то, что стоит – стать одним.

Все огни и все тени огней – стать одним.

Все летящие и все то, что, упавши, застыло, лежит – стать одним.

Все печали и радости все – стать одним.

Все, что чувствуешь, и все то, что нельзя ощутить – стать одним.

Все вокруг и все то, что есть в центре у круга, и в линиях есть – стать одним.

Все лучи, и та Тьма, где они – стать одним.

Стать одним. Стать одним. Стать одним.

Стать одним. Стать одним. Стать одним.

Это Суть, это Луч Ее, это дар – отдаем!

Это Путь, это Небо – летим!

Это Круг, это Мы – мы близки!

Это Жизнь, это Крылья – живое!

Это Чувства, и это Струна – боли нет!

Это Бой, его нет – страха нет!

Это Пыль, ее прочь – Жизнь собрали!

Это Мы, это Сущность – Едины!

Это Мы, это Сущность – вернулись!

Это Смех, это Мы – веселитесь!

Это Мы, Это Мир – смерти нет!

Это Мы, Это Суть, Это Сущность –

Едины!

ЕДИНЫ!

Станет сказанное жизнью, под взглядом глаза вновь открыты – живите, живите, живите!

Станет сказанное миром, все – в одном, одно – все, Вы летите, летите, летите!

И на этом закончится боль, и вернутся ушедшие небом искать небеса и землю искать Территории.

АТАИЛЬ. ЭТАЭЛ. АРИАЛИ.

 П Р И Л О Ж Е Н И Е 1

Это то, что не вошло в Иманн, но написано было для слышащих

Он был во всех городах, где люди, где Сути, но глаза Его и Его ольми пустыню лишь видели всюду.

Он был в том иллиме уже 600 циклов;

Вначале смотрел Он в глаза их.

В глаза Он смотрел им, там жизни найти отраженья надеясь.

Надеясь найти там желание слышать, желанье всем сердцем своим видеть то, что вокруг, желание сердцем гореть.

Желанье понять Он искал в них,

А понять – значит сделать то, что непонятно, себя частью, и самому непонятного частью стать.

И тогда краски новые мира в глаза и сердца, как река, что дожила сквозь все свои смерти до моря, прольются свободно, легко, высоко.

Желание рядом стать искал Он, а стать рядом – это Рядом Лететь.

Он искал в них желание вверх хоть один раз взглянуть, гордо голову вскинув над грязью.

А гордый взгляд с высоты – это значит, что крылья раскрыты, и Суть внутри бьется и небом, и Словом, и жизнью, и знанием.

Словно птица, что ищет птенцов своих и, кидаясь к траве, к снегу белому, к черным камням и прогнившим деревьям, мечется, рвется, то падая, то вновь взлетая, все линии ольми Его бились в сердца их, но тщетно.

Тщетно искал Он ту искру, что мир позволяет увидеть другим –

Ее не было в них.

Мир увидеть другим – это значит так видеть его, как он истинно есть.

Но некому было смотреть среди тех, меж кого жил тогда Он.

Глаза у них были пусты, как бумаги сожженный обрывок – ни слов он не даст уже, ни огня.

А если ни слов, ни огня нет, то нет и путей – всюду камень:

без слов и огня жизнь живою вмурована в стены смерти своей.

И только таких Он встречал, тех, кто молчат во льду,

только таких Он встречал.

От животного, что для пищи они себе держат,

они не отличны ничем.

Пустота в их сердцах и глазах дребезжит по дорожной их пыли повозкою дряхлой.

А быть как животное, не отличаться от оного, значит о небе не знать – остается вынюхивать землю, надеясь пути отыскать;

но землею один лишь есть путь: постоянно по кругу.

Пустоту же те, в чьи глаза Он смотрел, зовут мыслью своею, своим разумом кличут;

И еще пустота у них то, что они называют спасеньем.

Постоянно по кругу земли им идти – только так;

Постоянно по кругу земли – это значит, что вовсе и шага не сделано: вариантностей нет: каждый круг – возвращенье к началу его;

Постоянно по кругу земли лететь пылью, и той же землей становиться – удел отводивших глаза от того, что Он нес им.

Он перестал в них искать то, что в Нём было, и в Сути Его, и в Сущности было. Всё, что нашел Он в них – это ничто, Элхиллаэ.

Ничто торжествующе выло в увиденных Им, выло голосом зверя, звеня оскалом звериных когтей.

И сказал тогда Он им: «Спите днём даже, но спящий проснётся, а ваш же сон – вечен!»

А разума сон – он не знает рассвета, и нет пробужденья ему под песни рассвет воспевающих птиц жизни с Сутью.

Сон разума: зверем рождённое зверем же и пожирается – так ничто разрастается всюду, собой умножая себя.

То, что есть Разум – не спит никогда, и даже в закрытых глазах его отражается истинно мир.

Все, что нашел Он – то, что искать бесполезно, и было тогда это так,

жаль, но так.

О крыльях со зверем, что разумом спит, словно с безмолвным надгробьем беседовать –

глупо, нелепо, ненужно, бессмысленно, пусто.

И словами сказать невозможно все то, что зверь только в мычанье способен облечь, в свое блеянье серое.

Так не встретил Искавший под льдом того мира, где путь Его был, огня жизни в далекие те времена.

Когда в каждой частице на сотни ста во все стороны только снег, только лед, то Силу имеет Огонь лишь особый, горящий тому, для кого он зажжен был, тогда только лед растопить есть возможность.

А растопить лед это: То возвратить, что потеряно;

Пространство согреть, ведь согреться системами редких светил, где иллимы, нельзя… Жизнь лишь жизни огнем согревается, в звездах же – мертвый огонь, он погаснет, когда Мы вернем Ариали.

Водою весну оживить – расцветет вместо смерти рожденье, и вернутся покой и свобода из странствий далеких своих.

Больных исцелить, вернуть смех, и дать всем Свободное Легкое Небо.

Но Он не нашел никого. И остался зверь подо льдом. И покинул Он мир тот, ведь не был Он нужен, а в Круге Миров были те, кто Его с нетерпением ждали.

Имя Его зверь не помнит, нам же известно оно.

Так знайте: если придут со Словами к вам – оторвите свой взор от избитого временем камня дорог, не зверя глазами, но крыльями в небо смотрите.

Циклы пройдут – тот придет, кто от Сущности,

Тьмы посланник придет.

И вы ждите Слов Летящего Сутью сквозь землю и пыль,

И да сумеете вы Его слышать!

Цикл тот наступит, что двери Последнего Боя откроет с посланником и взятыми Им, и да будет наградой в бою Этаэл, Мир Единый.

Тлимаэ хт-тонреим анерваэ лтааиОире а эррониОире эртсаа,

Да не опускаются

глаза и крылья Ваши к земле,

ОЛЛА АТАИЛЬ!

П Р И Л О Ж Е Н И Е 2

Так начиналась одна из самых распространённых версий Иманна

ИМАНН Тьмы

АТАИЛЬ ВОЦАРЯТСЯ В ВЕЧНОСТИ

СЛОВО ТЬМЫ

ИМАНН

________________________________________

АТАИЛЬ ТЛИ ОРТОРРОХИМ ЛАК ОМНАЭТСААЛЬТ

ИЗ СВЕТА И ТЬМЫ - ОДНО НА СМЕНУ ЧЕЛОВЕКУ

АТТА ОЛЬ А ИМ - Э ХТВАХ Л-ОМОШЬ